Плащ и мантилья - Констанс О`Бэньон

– Если хочешь знать, заказывала себе новое платье.

– Вот как?

– Да, для праздника урожая.

Ноубл удивленно поднял брови:

– Этот праздник все еще отмечают?

– Конечно. Но тебе что до этого? Винсенте никогда не посещали городские праздники, и едва ли ты нарушишь традицию. Наверное, наши танцы для тебя чересчур примитивны. – Она натянула второй сапог. – Кстати, немногие в округе Мадрагон получали приглашение на фиесту Винсенте.

Ноубл протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Рейчел сперва хотела отказаться, но решила, что это выглядело бы по-детски.

– У моего отца были странные предрассудки, Рейчел. Он считал, что мужчина не должен вступать в брак и даже развлекаться «за пределами своего класса». А я даже не знаю, что собой представляет мой класс.

– В любом случае это высший класс! – усмехнулась она.

Ноубл разглядывал легкую россыпь веснушек на ее дерзком маленьком носу. И почему только женщины так стремятся, чтобы их кожа была абсолютно белой? У Рейчел такие очаровательные веснушки. Ему хотелось сжать ее в объятиях и поцеловать каждую из них.

– Итак, – заговорил Ноубл, – ты пойдешь на танцы и разобьешь сердце сразу всем мужчинам. – Он сильнее стиснул ей руку. – Между прочим, я никогда не спрашивал, есть ли в твоей жизни какой-нибудь особенный мужчина.

Рейчел с трудом освободила руку.

– Это не твое дело, – неуверенно ответила она.

Ноубл рассмеялся, подошел к своей лошади и вскочил в седло.

– Кстати, ты не знаешь, почему мистер и миссис Мак-Ви сегодня явились ко мне домой и при этом буквально лучились добротой? Миссис Мак-Ви привезла пироги, варенье и желе в таком количестве, что я мог бы открыть собственную лавку.

– С какой стати я должна знать об этом?

– Кажется, я разоткровенничался с тобой насчет смерти их сына…

Рейчел уставилась на носок черного сапога Ноубла.

– Если они вдруг прониклись к тебе симпатией, то рано или поздно разочаруются.

– Рейчел, ты самая невероятная из всех женщин, каких мне приходилось встречать! Чтобы разобраться в тебе, мне приходится игнорировать все правила, которых я обычно придерживался. Ты как ртуть, которую нельзя удержать в руке. Ты абсолютно непредсказуема!

– Не сомневаюсь, что женщин в твоей жизни было более чем достаточно.

Усмехнувшись, Ноубл коснулся полей шляпы и пришпорил лошадь.

– До встречи, Зеленые Глаза!

Как только Ноубл скрылся из виду, Рейчел подобрала подсолнух и прижала его к сердцу. И зачем только он вернулся в Техас?! Если бы он жил где-то далеко, она бы провела остаток жизни, продолжая его ненавидеть…

Впрочем, теперь Рейчел понимала, что никогда по-настоящему не ненавидела Ноубла.

16

Кожаное седло скрипело под Рейчел, когда она наклонялась в разные стороны, пересчитывая телят, которых загоняли в кораль для клеймения. Заблудившиеся коровы, не имевшие клейма, становились собственностью фермера, поставившего на них свое тавро. В минувшие годы по пастбищам бродило множество голов скота, но теперь их стало гораздо меньше.

Выражение лица стоящего рядом Зеба подсказало Рейчел то, что она уже знала.

– Их слишком мало, мисс Рейчел.

– Зеб, ты же знаешь, какие сейчас высокие налоги. Кроме того, в Техасе все еще действуют законы военного времени. Только крупный рогатый скот может спасти ранчо. На востоке говядина пользуется большим спросом.

– Да, но весь фокус состоит в том, мисс Рейчел, чтобы доставить стадо к железнодорожной станции и отправить на восток. У нас недостаточно голов, чтобы дело того стоило.

– Знаю.

– Может быть, в будущем году, – ободряюще добавил Зеб.

Рейчел тяжело вздохнула:

– Я насчитала двадцать две головы, Зеб. – Она подала ему знак закрыть ворота. – Не так плохо для этого времени года.

Старик снял шляпу и почесал голову.

– Думаю, этих мы нашли потому, что сейчас засуха и они держатся поближе к реке.

Рейчел наблюдала, как старший ковбой, Тэннер Гиббонс, набросил аркан на теленка, другой работник повалил его наземь, а третий поставил на нем клеймо в форме шпоры. Она почувствовала знакомый запах паленой шкуры. Теперь с тавром «Сломанной шпоры» все это стадо принадлежало ей.

Тэннер был высоким худощавым парнем, с ясными серыми глазами и светло-каштановыми волосами. Он был прирожденным ковбоем и провел всю жизнь в «Сломанной шпоре». Покончив с последним теленком, он взобрался на ограду и посмотрел на свою хозяйку.

– Думаю отвести их на северное пастбище. Оно недалеко от реки, и травы там достаточно. – Тэннер устремил взгляд на безоблачное небо. – Если скоро не пойдет дождь, мы можем потерять большую часть стада.

Рейчел заслонила глаза от яркого солнца рукой в перчатке.

– Нам приходится мириться с янки и засухой – не знаю, что из них хуже. – Она улыбнулась Тэннеру. – Пожалуй, все-таки янки. Я ожидаю услышать со дня на день, что они строят форт в Таскоса-Спрингс.

Тэннер едва мог говорить, когда Рейчел смотрела на него своими зелеными глазами. Все на ранчо, кроме его владелицы, знали, что он влюблен в нее. Ему хотелось сказать ей о своих чувствах, но он понимал, что недостаточно хорош для такой девушки. Она была леди, а он всего лишь молодым ковбоем без гроша за душой. Ни одной женщиной Тэннер не восхищался так, как своей хозяйкой. В седле она не уступала ни одному мужчине и никогда не жаловалась, если ей приходилось часами ездить верхом под дождем. Отец воспитывал ее, как мальчишку, но это не мешало Тэннеру видеть в ней ослепительную красавицу. Конечно, она может получить в мужья любого мужчину, который ей приглянется.

– Вы собираетесь на танцы, мисс Рейчел? – набравшись смелости, спросил Тэннер. Он нервно теребил в руках шляпу, стараясь, чтобы дрожь в голосе не выдала его волнения.

– Разумеется – как и все остальные. – Рейчел кивнула в сторону дома. – Даже мой зять прибыл сегодня из Остина, чтобы посетить праздник. – Она усмехнулась. – Будем надеяться, что он обойдется без длинных речей.

– Возможно, он когда-нибудь станет губернатором, – заметил Тэннер. – Если только чертовы янки… – Он покраснел. – Прошу прощения, мэм. Я хотел сказать, если янки в Вашингтоне вернут нам право голосовать.

Над головой Рейчел пролетело несколько сарычей. «Наверное, еще одна корова пала, – с грустью подумала она. – Мы уже потеряли столько голов».

– Если нам позволят голосовать, можешь не сомневаться, что мой зять получит свою долю голосов – он об этом позаботится.

– Мисс Рейчел… – Тэннер попытался улыбнуться, но его губы дрогнули, а лицо покраснело.